Неточные совпадения
Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады,
монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на
воротахИ стаи галок на крестах.
Мы прошли мимо какого-то, загороженного высокой каменной и массивной стеной, здания с тремя входами, наглухо заколоченными, с китайскими надписями на
воротах: это буддийский
монастырь.
Каменные
ворота были такой же крепостной архитектуры, как и самый дом: кирпичные толстые вереи с пробитыми в них крошечными калитками, толстая железная решетка наверху с острыми гвоздями, полотнища
ворот чуть не из котельного железа, — словом, это была самая почтенная древность, какую можно еще встретить только в старинных
монастырях да заштатных крепостях. Недоставало рва с водой и подъемного моста, как в рыцарских замках.
Проходя по двору, Алеша встретил брата Ивана на скамье у
ворот: тот сидел и вписывал что-то в свою записную книжку карандашом. Алеша передал Ивану, что старик проснулся и в памяти, а его отпустил ночевать в
монастырь.
Ехали мы, ехали часа полтора, наконец проехали Симонов
монастырь и остановились у тяжелых каменных
ворот, перед которыми ходили два жандарма с карабинами. Это был Крутицкий
монастырь, превращенный в жандармские казармы.
Не заметил он, как чрез Никольские
ворота вступили они в Кремль, обошли Ивана Великого и остановились над кремлевским рвом, где тонула в тени маленькая церковь, а вокруг извивалась зубчатая стена с оригинальными азиатскими башнями, а там тихая Москва-река с перекинутым через нее Москворецким мостом, а еще дальше облитое лунным светом Замоскворечье и сияющий купол Симонова
монастыря.
В двух стенах
монастыря были сделаны
ворота, из которых одни были постоянно заперты, а у других стояла часовенка.
Монастырь, куда они шли, был старинный и небогатый. Со всех сторон его окружала высокая, толстая каменная стена, с следами бойниц и с четырьмя башнями по углам. Огромные железные
ворота, с изображением из жести двух архангелов, были почти всегда заперты и входили в небольшую калиточку. Два храма, один с колокольней, а другой только церковь, стоявшие посредине монастырской площадки, были тоже старинной архитектуры. К стене примыкали небольшие и довольно ветхие кельи для братии и другие прислуги.
На сизой каланче мотается фигура доглядчика в розовой рубахе без пояса, слышно, как он, позёвывая, мычит, а высоко в небе над каланчой реет коршун — падает на землю голодный клёкот. Звенят стрижи, в поле играет на свирели дурашливый пастух Никодим. В
монастыре благовестят к вечерней службе — из
ворот домов, согнувшись, выходят серые старушки, крестятся и, качаясь, идут вдоль заборов.
Пугачев, поставя свои батареи в трактире Гостиного двора, за церквами, у триумфальных
ворот, стрелял по крепости, особенно по Спасскому
монастырю, занимающему ее правый угол и коего ветхие стены едва держались.
Чтоб подняться на гору, Милославский должен был проехать мимо Благовещенского
монастыря, при подошве которого соединяется Ока с Волгою. Приостановясь на минуту, чтоб полюбоваться прелестным местоположением этой древней обители, он заметил полуодетого нищего, который на песчаной косе, против самых монастырских
ворот, играл с детьми и, казалось, забавлялся не менее их. Увидев проезжих, нищий сделал несколько прыжков, от которых все ребятишки померли со смеху, и, подбежав к Юрию, закричал...
Вся окрестность дрогнула. Со стороны Арбатских
ворот, как отдаленный гром, пронесся глухой рокот по воздуху: двинулись пехотные дружины нижегородские, промчалась конница, бой закипел, и через несколько минут вся окружность Ново-Девичьего
монастыря покрылась густыми облаками дыма.
— Ну, и умаял ты меня, владыка, — ворчал Полуект Степаныч. — Пожалуй, не обрадуешься твоему-то послушанию… Хоть бы
ворота в
монастырь велел запереть, а то даве гляжу, моя Дарья Никитишна идет. Страм…
Обыкновенно Полуект Степаныч завертывал к попу Мирону, а потом уже пешком шел в
монастырь, но на этот раз колымага остановилась прямо у монастырских
ворот. Воеводша так рассчитала, чтобы попасть прямо к обедне. В старой зимней церкви как раз шла служба. Народу набралось-таки порядочно.
Он подводил толпы дубинщиков к монастырским
воротам и похвалялся разнести весь
монастырь по кирпичику.
Благоуветливые иноки только качали головами и в свою очередь рассказали, как из
монастыря пропал воевода, которого тоже никак не могли найти. Теперь уж совсем на глаза не показывайся игумену: разнесет он в крохи благоуветливую монашескую братию, да и обительских сестер тоже. Тужат монахи, а у святых
ворот слепой Брехун ведет переговоры со служкой-вратарем.
Монастырь, спрятанный на невысоком пригорке, среди частокола бронзовых сосен, под густыми кронами их, встретил Артамонова будничным звоном жиденьких колоколов, они звали к вечерней службе. Привратник, прямой и длинный, как шест, с маленькой, ненужной, детской головкой, в скуфейке, выгоревшей, измятой, отворив
ворота, пробормотал, заикаясь, захлёбываясь...
Монашенки снег на санях возят, проехали мимо, хихикают, а мне тяжело и не знаю, что делать. Вышел за
ворота — тишина. Снега блестят, инеем одетые деревья не шелохнутся, всё задумалось. И небо и земля смотрят ласково на тихий
монастырь. Мне же боязно, что вот я нарушу эту тишину некоторым криком.
13) Анастасия, обвенчавшись с Юрием, через несколько минут прижимает руку его к своему сердцу и говорит: чувствуешь ли, как бьется мое сердце? Оно живет тобою и пр…И действие и слова не в характере того времени. Анастасия могла взять руку Юрия и поцеловать. Также, прощаясь с ним у
ворот Хотьковского
монастыря, по нашему мнению, следовало бы ей поклониться в ноги своему спасителю, супругу и господину.
Как только ударял в Киеве поутру довольно звонкий семинарский колокол, висевший у
ворот Братского
монастыря, то уже со всего города спешили толпами школьники и бурсаки.
«У
ворот, святой отец, — сказал привратник, благословленный игумном, стоит юноша, просит, чтоб ты принял его в
монастырь; он печален, слезы льются из его очей, говорит о каком-то преступлении.
Раскаяние, негодование на свою слабость показались на его чертах, и он коснулся до окна, трепет пробежал по его членам; казалось, что стучат у него в сердце, и седая голова привратника два раза повторяла уже свое приветствие сонными устами и спрашивала о причине позднего прихода, прежде нежели юноша вымолвил: «Отец мой, иди к игумну, скажи, что у
ворот стоит презренный грешник, что он умоляет принять его в
монастырь, что он пришел обмыть ваши святые ноги и работать и трудиться».
Привратник ушел и долго не возвращался. Набежавшие к
воротам псы так и заливались свирепым лаем внутри
монастыря. Тут были слышны и сиплый глухой лай какого-то старинного стража Красноярской обители, и тявканье задорной шавки, и завыванье озлившегося волкопеса, и звонкий лай выжлятника… Все сливалось в один оглушительный содом, а вдали слышались ржанье стоялых коней, мычанье коров и какие-то невразумительные людские речи.
Не внимал уговорам Патап Максимыч, ругани его конца не виделось. До того дошло, что он, харкнув на
ворота и обозвав весь
монастырь нехорошими словами, хотел садиться в сани, чтоб ехать назад, но в это время забрякали ключами и продрогших путников впустили в монастырскую ограду. Там встретили их четверо монахов с фонарями.
«Хотьков
монастырь!» — повторил про себя Теркин и выглянул из окна. Вправо, на низине, виден был весь
монастырь, с белой невысокой оградой и тонкой каланчой над главными
воротами. От станции потянулась вереница — человек в двести, в триста — разного народа.
Надо вспомнить, что между
монастырем Малого Николая и крепостною башнею, под которой ныне проходят Никольские
ворота, был только один старый, но преудобный дом с двором, окруженным тополями.
Стр. 30. У Иверской — то есть в не существующей ныне часовне у Воскресенских
ворот, в которой находилась икона Иверской Божьей матери — старинная копия иконы Иверского
монастыря на Афоне.
Когда экипаж покатил к
воротам, потом по пыльной дороге мимо изб и садов, мимо длинных чумацких обозов и богомольцев, шедших вереницами в
монастырь, она всё еще щурилась и мягко улыбалась.
В большие, так называемые Красные
ворота N-ского мужского
монастыря въехала коляска, заложенная в четверку сытых, красивых лошадей; иеромонахи и послушники, стоявшие толпой около дворянской половины гостиного корпуса, еще издали по кучеру и по лошадям узнали в даме, которая сидела в коляске, свою хорошую знакомую, княгиню Веру Гавриловну.
Приедут к
монастырю, у святых
ворот из карет выйдут и в церковь пешком пойдут.
Из-под
ворот текли на улицу зловонные ручьи. Все накопившиеся за зиму запахи оттаяли и мутным туманом стояли в воздухе. В гнилых испарениях улицы, около белой, облупившейся стены женского
монастыря, сидел в грязи лохматый нищий и смотрел исподлобья. Черная монашенка смиренно кланялась.
Началась панихида. Опустевший от мирских пришельцев
монастырь, — так как народ уже вышел за
ворота, — огласился заунывным служением, особенно гулко раздавшимся среди наступившей тишины.
Обойдя кругом главный храм, он пошел было за
монастырь посмотреть на Новгород, но
ворота монастырские уже были заперты.
Кроме двора с его многочисленными пристройками в Кремле находились соборы: Успенский, Архангельский, Спас на Бору, Чудова
монастыря, Рождества Иоанна Предтечи, а подле него митрополичий дом, Думная палата [Где теперь здание судебных установлений.], в которой заседали думные или советные бояре и в которой решались все важные государственные дела; ордынское подворье, терема ближних бояр,
ворота: Боровицкие, Тайницкие, Флоровские, Константино-Еленские.
До второго часа дня чугунные золоченые
ворота княжеского дома были отворены настежь, и лишь когда изящная карета английской работы с опущенным с обоих сторон шторами, запряженная парой серых в яблоках, кровных рысаков, въехала в замощенный гранитом двор,
ворота медленно затворились. Это приехала старая княгиня Зоя Александровна от обедни, которую она слушала в соборе Смольного
монастыря, где не рисковала встретиться со своими, — как она называла лиц, принадлежащих к ее кругу.
В небольшой келье, где пахло кипарисом, где тихий свет лампад смешивался со светом потухающего дня, проникающего в узкие окна, в полумраке, возбуждающем благоговение, исповедал Иван Павлович перед настоятелем
монастыря свою душу и высказал ему твердое, еще перед
воротами Зачатьевского
монастыря появившееся в нем намерение уйти из мира.
В 1619 году к Арбатским
воротам подступил и гетман Сагай-дачный, но был отбит с уроном. В память этой победы сооружен был придел в церкви Николы Явленного, во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Основания этой церкви, как полагает Ив. Снегирев, относится к XVI столетию, когда еще эта часть Москвы была мало заселена и называлась «Полем». В описываемое нами время, церковь эта была окружена каменной оградой с башенками и видом своим походила на
монастырь.
Екатерина Петровна приказала кучеру ехать в Новодевичий
монастырь, от
ворот которого и отпустила его домой, а сама, пробыв несколько минут на кладбище
монастыря, вышла, наняла извозчика на почтовую станцию, откуда через час уже катила на почтовых по петербургскому шоссе.
В Москве было подобных домов несколько: при Варсонофьевском
монастыре, куда первый Лже-Дмитрий велел кинуть тело царя Бориса Годунова, при церкви Николы в Звонарях, при Покровском
монастыре, у
ворот которого лежало на дороге тело первого Лже-Дмитрия, пока его не свезли за Серпуховскую заставу и не сожгли в деревне Котлах, и на Пречистенке, у церкви Пятницы Божедомской.
Третьего июля, в шесть часов утра, в Новодевичьем
монастыре ударили три раза с протяжною расстановкою в большой колокол. Таинственный нищий сидел на лавке у
ворот монастырских; он вздрогнул, привстал и судорожным движением три раза перекрестился, возведя к небу полные слез глаза.
— Нынче на счет жен, бают, послабление. В
монастырь, по царскому приказу, спасаться отправят и ау! Да видно чует, сердешный, что сватьям его от
ворот поворот покажут… Не боярского он, бают, рода…
Кроме дворца с его многочисленными пристройками, в Кремле находились соборы: Успенский, Архангельский, Спас на Бору, Чудова
монастыря, Рождества Иоанна Предтечи, а подле него митрополичий дом, Думная палата [Где теперь здание судебных установлений.], в которой заседали думные или советные бояре и в которой решались все важные государственные дела; ордынское подворье, терема ближних бояр,
ворота: Боровицкие, Тайницкие, Фроловские, Константино-Еленинские.
Через четыре дня, в которые радость и счастье — эти лучшие врачи всех человеческих недугов — окончательно преобразили болезненную Машу и почти воротили ей тот цветущий вид, который был у нее два года тому назад, в
ворота Новодевичьего
монастыря въехала придворная карета, и один из камер-лакеев, стоявших на запятках, прошел в помещение игуменьи Досифеи и передал ей пакет с большою печатью. Это был собственноручный приказ императрицы Екатерины об отпуске из
монастыря дворянки Марьи Осиповны Олениной.
Въехав в город, он приказал ямщику везти его прямо в Новодевичий
монастырь и, остановившись у
ворот обители, расплатился с возницею, и быстро прошел на дорогие могилы.
Были уже густые зимние сумерки, когда Яков Потапович вышел на двор
монастыря. Там и сям по окнам келий замелькали огоньки. Выйдя за
ворота, он прибавил шагу. Мысль его остановилась на Григории Семенове, на свидание с которым, назначенное в таких странных, загадочных выражениях, он спешил теперь.
Было к семи часам вечера. Кареты поравнялись с Симоновым
монастырем. Императрица, наслышавшись, что с площадки над трапезною церковью вид на Москву и окрестности очарователен, приказала остановиться у
ворот монастырских. Архимандрит, увидя государев экипаж, поспешил встретить высоких гостей.
В описываемый нами день в
монастыре с самого раннего утра господствовало необычайное оживление, хотя день не был праздничный, в который можно было бы ожидать наплыва богомольцев. Дорогу, ведущую от монастырских
ворот к главному храму, несколько послушников посыпали песком. Расчищали старательно дорожку, ведущую от храма к месту князей Баратовых, и также посыпали густым слоем песку. В храме тоже чистили и убирали, переменяли свечи и оправляли лампады.
Очень казаки удивились, что под такою суровою непогю без отдыха прошли сорок верст, и, взобравшись на горку сели они у
монастыря, достали из сумочек у кого что было съедобного и стали подкрепляться, а сами ждут, когда к утрене ударят и отопрут
ворота.